1. О налогах и фискализации
2. О бюджете и контрабанде
3. О «теневом» секторе экономики и рынке земли

Украинское правительство пообещало всячески содействовать развитию бизнеса и провести ряд экономических реформ, призванных изменить экономическую ситуацию. Кроме того, в планах — реформировать налоговые органы так, чтобы уменьшить давление на бизнес. Но ряд инициатив правительства оказался спорным. Почему закон об РРО вызвал возмущение малого и среднего бизнеса, сможет ли правительство преодолеть «теневую» экономику и как нужно реформировать налоговую систему – на эти вопросы в интервью для Maanimo ответил старший экономист CASE Украина, эксперт Экономической экспертной платформы Владимир Дубровский.

О налогах и фискализации

— Инициативы правительства по обязательному использованию РРО вызвали возмущение малых и средних предпринимателей. Чем конкретно вызвана такая реакция, и созданы ли условия для внедрения РРО?

— Во-первых, вводить РРО так, как это прописано в том законопроекте, вообще не надо. Причем никогда не надо. Это ошибочный мыслевирус, который, к сожалению, распространили, и у многих людей введение РРО начало ассоциироваться с борьбой с «теневой» экономикой. Это неправильно по очень многим причинам. И на самом деле, все аргументы, которые выдвигали лоббисты этой инициативы, давно опровергнуты. Эта дискуссия была проведена еще несколько лет назад, им нечего привести в качестве контраргументов, зато они продолжают предлагать такое простое неверное решение. Есть такая пословица, что каждая сложная проблема имеет хотя бы одно очевидное неправильное решение.

Собственно, фискализация — это и есть такое неправильное решение. Дело в том, что для тех, кто разбирается в теме, это не является волшебной таблеткой, и это заключение экспертов МВФ. В свое время этот вопрос тщательно исследовался, еще 2016 года они сделали доклад на эту тему. До того МВФ очень настаивал на фискализации, а после этого перестал — они самостоятельно исследовали этот вопрос и поняли, что это является неким «лекарством с недоказанной эффективностью», да еще и дорогими и с побочными эффектами. И даже они, МВФ, теперь перестали настаивать на фискализации малого бизнеса. Но интересы украинских лоббистов остались. Эти лоббисты знают, что они делают: они хотят сделать так, чтобы к каждому мелкому предпринимателю мог прийти инспектор и его прижать. Предприниматели это тоже понимают, отсюда их возмущение.

Упрощенная налоговая система была создана с целью избежать налогового рэкета и возможности «кошмарить» мелкий бизнес. А их конкурентам из большой розницы очень хочется «закошмарить» малый бизнес и остаться на рынке этакой монолитной группкой, чтобы устанавливать монопольные правила игры и для покупателей, и для поставщиков.

Они в течение многих лет (это же не первый такой приступ) лоббируют разные способы, как выхолостить упрощенную систему и, соответственно, получить оружие для уничтожения мелкого бизнеса. Например, тогда они смогут спокойно заказать налоговый рейд мелкими лавочками вокруг большого супермаркета, чтобы очистить ему поле для деятельности и заставить местных жителей ходить именно в супермаркет.

— Насколько снизится давление на бизнес после завершения реформирования налоговых органов? Или государство продолжит поддерживать тотальный контроль в ближайшие годы?

— Нельзя сказать, что у нас тотальный контроль – это будет преувеличением, но сейчас наши налоговые органы несут в себе корпоративную культуру, заложенную еще Николаем Азаровым в 1996 году, во время их формирования. Эта культура, во-первых, репрессивная по отношению к бизнесу – то есть, налоговики воспринимают бизнес, налогоплательщика, как врага, а себя — как тех, кто с этим врагом должен бороться. Они считают, что именно они, налоговики, наполняют бюджет, а не налогоплательщик. У них есть план «мобилизации» налогов в бюджет, и именно за ним они и работают. Кроме того, они превратились в таких себе пиратов Ее Величества, то есть они осуществляют фактически рэкет бизнеса при условии выполнения лицензионных условий перед государством – во-первых, выполнять план по налогообложению, а во-вторых, разрывать на клочки бизнес, на который укажет руководство.

Поэтому переформатировать налоговые органы, на мой взгляд, можно только если всех людей, которые являются носителями такой памяти, всех, кто «кошмарил» бизнес – то есть, инспекторов и руководителей — уволить и набрать новых. Так сделали в Грузии, в Пакистане, там сработало. Но пока у нас было очень много требований реформирования налоговой. Еще Клименко говорил, что сделает из налоговой сервисную службу и действительно сделал так, что сервисные подразделения заработали лучше. При Насирове тоже реформировали систему, но отношения с налогоплательщиками не изменились. Нынешняя реформа несколько более продуманная, есть осторожные надежды, что она может изменить эту налоговую культуру. Посмотрим еще до лета, что будет, но я настроен скептически, потому что главного аспекта реформирования — изменения кадров — не происходит.

Если тигр попробовал человеческого мяса, его можно только убить. Если инспектор привык самостоятельно «зарабатывать» за месяц, скажем, четыре тысячи долларов, то жить только на зарплату даже в тысячу долларов он не станет: или найдет способ «зарабатывать», или уволится. Не лучше уволить его сразу и быстро подготовить замену? Но что-то мне подсказывает, что инспектор все же найдет способ «зарабатывать».

Потому что сейчас опять возобновилась практика, когда допускают налоговиков к написанию налоговых законов – законопроекты №1053/1073 по РРО, №1210, который отозвали, писались с явным привлечением налоговиков. Преодолеть эту практику удалось в свое время только Данилюку. Если эту практику не запретить, налоговики пропишут для себя такие законы, которые позволят им «зарабатывать».

— Налоговая амнистия в Украине: сработает ли эта инициатива правительства? Есть мнение, что она превратится в нечто подобное поощрение нечестных налогоплательщиков.

— Налоговая амнистия сейчас преждевременна. Безусловно, она необходима, но она должна произойти один раз и навсегда. Если у нас налогоплательщики будут ожидать повторения таких амнистий, тогда это будет создавать очень неправильные ожидания и формировать неправильное поведение, как это было с амнистиями по списанию долгов по взаимозачету в 90-ые.

С другой стороны, если не провести амнистию, сохранится атмосфера «всеобщей виновности», как в Советском союзе. Все являются нарушителями, поскольку нарушения в этой сфере массовые. То есть кто решает, кого карать, кого миловать, при таких условиях невозможно установить неотвратимость наказания и верховенство права. Все висят на крючке. Этот крючок и надо сломать, но для этого следует проводить налоговую амнистию одновременно с глубокой налоговой реформой и перезагрузкой налоговой, о котором я говорил. Именно перезагрузки также должно происходить вместе со значительным сужением дискреционных возможностей налоговой. Прежде всего это касается реформирования корпоративного налога, перехода на налог на выведенный капитал. Если все это будет сделано одновременно с амнистией, она сработает. Если же просто сделать амнистию под лозунгом «Жить по-новому», налогоплательщик спросит «А это как?» — а ответа на этот вопрос пока нет. Если все будет продолжаться так, как есть, это означает, что нарушения будут продолжаться, будут бояться освещать свои состояния, потому что налоговики остались те же, что и были.

Настоящая реформа отличается от «покращення» тем, что меняет основу отношений. Те отношения, которые сейчас существуют между государством, налоговиками и налогоплательщиками, должны быть изменены.

Еще один момент, который часто вспоминают в связи с амнистией – это косвенные методы контроля доходов физических лиц. Вот то, чего ни в коем случае делать нельзя. Есть мнение, что во всех цивилизованных странах это работает – так вот, когда Украина сможет действительно претендовать на то, что она цивилизованная страна, когда у нас будут нормальные работающие суды, реформирована налоговая, тогда только можно будет вести разговор о таких вещах, как косвенные методы контроля. Сейчас из этой инициативы в лучшем случае получится что-то коррупционное, в худшем случае это станет оружием местных князьков против активистов.

— Недавно правительство представило государственный бюджет на 2020 год. В нем изменена часть показателей, предусмотрено несколько сценариев — положительный и отрицательный. Какой из сценариев более реальный, и возможно ли максимально соблюсти прописанных расчетов следующего года?

— Если говорить вообще, то хорошо, что прописаны разные сценарии, потому что у нас все предыдущие годы бюджет или перевыполнялся, или недовыполнялся, и хорошо иметь различные сценарии распределения ресурсов на различные варианты.

Тут еще много рисков, связанных с ситуацией с МВФ, Коломойским, мировым экономическим кризисом. Развитие мировой экономики замедляется, а бюджетные поступления в Украине зависят от того, что будет с экономикой крупных держав — Китая, США, других стран. Что будет с их экономиками, мы предсказать не можем. Поэтому сейчас трудно прогнозировать, какой из сценариев более реализуем.

Но в целом бюджет выглядит неплохо, хотя он достаточно консервативен, не предусматривает каких-либо прорывов. Однако, пока для таких прогнозов нет оснований.

О бюджете и контрабанде

— Какие ТОП-3 нелегальные схемы всего лишают госбюджет денег? Какими конкретными методами государство противодействует каждой из них?

— Потери госбюджета от нелегальных схем больше связаны не столько даже с выводом денег за границу, сколько со схемами с уклонения или неуплаты налогов.

Первой из ТОП-3 нелегальных схем является контрабанда – собственно, не столько именно контрабанда, сколько нарушение таможенных правил, это не всегда юридически квалифицируется, как контрабанда. Там, в свою очередь, есть свои схемы – прерванный транзит, «серый импорт», и тому подобное. Вторым источником денежных потерь является группа схем, связанная с выводом денег за границу, в оффшоры. По общему объему, эти две группы схем составляют едва ли не половину нашей теневой экономики. Третья по размеру схема – это выплата заработной платы в конвертах. То есть, зарегистрированным работникам выплачивают зарплаты через конвертационные центры. Это делается в больших масштабах, из-за ФЛП это никто не делает. Только через крупные конвертационные центры, потому что через ФЛП – это маргинальная схема. В основном эту схему любит средний бизнес.

Обращаю внимание, что это схемы, которые применяются крупными налогоплательщиками – это не ФЛП и не малый бизнес. Такая ситуация связана с тем, что в нашей экономике, в отличие от большинства экономик мира, крупный бизнес доминирует и составляет половину от нашей экономики – это очень много. Весь малый бизнес составляет около 18%, средний – около 30%, микробизнес – не более 8%, это уже с учетом поправки на скрытые доходы микробизнеса. Конечно, есть и полная тень.

— Как вы оцениваете способность реформированной таможни положить конец потоку контрабанды в страну?

— Это как и с налоговиками, зависит от глубины реформы. Если это будет настоящая реформа, с перезагрузкой, эффективна, то по крайней мере на 80% проблему с контрабандой можно будет решить. Для этого нужно наладить должный контроль в нескольких сотнях точек пунктах пропуска. Зато лоббисты фискализации сейчас упрекают, что мы, мол, не сможем остановить контрабанду пока ввезенные товары можно реализовать в Украине; а для того, чтобы исключить реализацию, надо заставить ФЛП вести товарный учет на основании первичных документов и продавать товар исключительно через РРО.

Однако, документы, подтверждающие происхождение контрабандного товара, очень легко и недорого можно купить у «конвертов», и это не проблема для оптовых контрабандистов, потому что таким образом и сейчас реализуют по меньшей мере треть контрабанды, которая попадает в страну. Поэтому то, что контрабанду реализуют исключительно через ФЛП – это ложь, она не согласуется с цифрами. Объемы реализованной контрабанды значительно превышают объемы продаж всех ФЛП, которые работают в розничной торговле, даже с поправкой на сокрытие выручки от продажи.

Тем более, что большая часть ФЛП имеет в своих магазинах абсолютно легальный товар украинского происхождения. При таких условиях «контроль конечных продаж» вообще не является средством борьбы с контрабандой, а только способом перераспределить ее потоки в пользу крупных розничных сетей и полной «тени».

Но даже если бы этот способ работал, то он оставался бы намного более дорогим, рискованным и более коррупциогенным, чем реформа таможни, ведь его введение потребовало бы контроля несколько сотен тысяч точек конечной продажи, причем контроль осуществляется на выезде! Не случайно, что за это агитируют в основном сами таможенники – таким образом они готовят общественность к тому, что на таможне, несмотря на декларируемые реформы ничего не изменится. На самом деле, контролировать лишь несколько сотен пунктов, через которые везут контрабанду – значительно легче, менее коррупционно.

Если в Евросоюзе контролируют пункты конечной продажи, то это только потому, что там нет границ между странами, поэтому очень трудно проконтролировать происхождения товаров, если они в дороге. Собственно, это очень дорого стоит, это не очень эффективно, но у них другого выхода нет. У нас другой выход есть, и нам нужно сосредоточить усилия на реформировании таможни.

Максим Нефедов себя показал как довольно эффективный менеджер. Если он докажет, что он на самом деле эффективный менеджер, то проблема контрабанды на 80% исчезнет. Тогда уже можно будет решать, стоит ли, а не стоит ли бороться с оставшимися 20%. Есть такой «принцип Парето» в бизнесе, что имеем 80% продаж на 20% расходов. Если в квартире прорвало трубу и из нее бьет фонтан, то стоит бросить максимум усилий на то, чтобы его заткнуть – а не пытаться законопатить все щели, чтобы вода не пролилась к соседям снизу. Так же, если товар уже зашел в страну без уплаты НДС, то он тем или иным путем дойдет до покупателя, и это останется выгодным даже в случае успеха «детенизации» ФОП — разве что теневые доходы могут несколько перераспределиться между бенефициарами.

О «теневом» секторе экономики и рынке земли

— Новые инициативы правительства призваны бороться с «теневым» сектором экономики, объем которого оценивается от 30% до 50% от общего ВВП страны. Насколько это возможно, и не вызовут ли такие инициативы противодействие и обратный эффект?

— Там есть разные инициативы и они будут иметь разный эффект. Если говорить о тех же законах по РРО и мелкого бизнеса, то они и вообще, на самом деле, не направлены против настоящего теневого сектора. Более того, если глубже погрузиться в эту тему, то они, скорее всего, увеличат объем «тени».

Для чего существует упрощенная система? Для компромиссной «детенизации» в том числе. Потому что в этом мире есть проблема того, что мелкий бизнес прячется в тень. Крупному бизнесу работать в полной тени, незнакомцы, довольно трудно, потому что, все же, для этого надо иметь большие площади, много работников, контролировать их, а как их контролировать, чтобы они не разворовывали это предприятие, когда ты в тени? У мелкого бизнеса такой проблемы не имеет – там работает мало людей, которые к тому же являются либо друзьями, либо родственниками, хорошо друг друга знают. Это небольшие предприятия, где владельцы могут быстро проконтролировать всех своих сотрудников. Соответственно, такой бизнес довольно часто работает полностью неофициально. Поскольку ему легко так работать, во многих странах создают специальные налоговые режимы, одним из задач для которых является вытащить этот мелкий бизнес из тени. Обеспечивать условия, при которых бизнесу будет легче платить умеренный налог, который всегда меньше, чем по общей системе – иначе бизнес из тени не выйдет. Чем государство важнее для бизнеса, тем больше может быть этот налог.

Есть определенное равновесие между теми ФОПами, кто платит хоть какие-то умеренные налоги по упрощенной системе – и теми, кто не платит вообще ничего, или платит только за «крышу». Если для тех, кто работает легально, создаются какие-то осложнения, им становится невыгодно работать в «свете», они переходят в полную «тень». В частности, после 2010 года, когда Азаров пытался уничтожить упрощенную систему, Украина потеряла более 2 млн легальных рабочих мест в мелком бизнесе. Эти люди в основном ушли в тень и создают недобросовестного конкуренцию для тех, кто добросовестно платит налоги – и против кого направлены нынешние государственные инициативы. Можно предположить, что они в дальнейшем углубят эту проблему.

Таким образом, через эти инициативы правительства выиграет прежде всего этот «теневой сектор», да еще и самая вредная его часть – коррумпированные силовики, которые предоставляют «крышу» бизнеса работает в тени. Кроме этого, те же или родственные для них «крыши» выиграют в случае, если таки удастся заставить ФЛП вести учет на основании первичных документов и направить контрабанду через крупные торговые сети. Ведь именно к ним будут тогда в большем объеме обращаться по документы на этот товар.

Что касается других инициатив, инициативы, направленные на внедрение плана BEPS, против вывода денег в офшоры. Среди них есть разные – очень важны, как в отношении обмена информацией: это является частью борьбы с теневой экономикой и должно быть введено. Но многие другие методы расширяют дискрецию, то есть, дают налоговой неограниченные возможности кошмарить бизнес. Большой бизнес это понял, и, в отличие от малого, смог добиться отзыва законопроекта 1210 – это то есть, в итоге, попытки допущенных к законотворчеству налоговиков увеличить свои коррупционные возможности помешало ввести нормы, которые действительно мешали бы выводить деньги в офшоры, значит «тень» выиграла и в этот раз. Нужно вводить нормы, которые повысят прозрачность, но ни в коем случае не сопровождать их повышением коррупционных возможностей для налоговиков.

— Одной из ожидаемых инициатив власти является открытие рынка земли.  По вашему мнению, земельный рынок станет источником для пополнения госбюджета, или получим еще одну больную «недореформу» с большим теневым сектором, рейдерством, незаконным оборотом земли и взятками?

— Теневая аренда уже имеет место – бюджет теряет из-за нее бешеные деньги, она является одной из тех проблем, которую должен решить рынок земли. У меня нет никаких сомнений в том, что земля должна быть товаром, как любое другое; поскольку это специфический товар, там должны быть определенные ограничения, но как на меня, они должны касаться более процедуры продажи, чтобы предотвратить мошенничество, силовом «отжима» земли.  Должна быть специальная процедура продажи земли, которая, во-первых, должна предусматривать открытость всех данных о купле-продаже земли, а во-вторых, период «карантина» между подписанием соглашения и продажей – то есть, чтобы владелец мог отказаться от продажи в случае, если цена оказалась заниженной.

Таким образом, нужно разрушить монополию местных князьков на скупку земли. Но есть вопрос – каким образом это нужно сделать, насколько широким должен быть этот рынок от начала. Бесспорно, что здесь дьявол в деталях – если будут такие же ошибки, как с РРО и ФОПами, то последствия будут фатальны для Украины, потому что затрагиваются интересы десятков миллионов людей. Неудачная реформа может, в лучшем случае, закрыть этот вопрос на много лет, в плохом – спровоцировать массовые акции. Поэтому нужно подходить взвешенно, решительно продвигаться, но не спешить, смотреть на это с позиции общественного консенсуса, тщательнее изучить вопрос, разработать необходимые меры предосторожности, чтобы это сработало и это было надолго. Я болею за эту реформу.